То ли воля, то ли неволя: журналист Алексей Сизов лишен возможности содержать своих малолетних детей

Накануне Вологодский городской суд продлил еще на два месяца режим домашнего ареста для вологодского журналиста Алексея Сизова, подозреваемого в «действиях сексуального характера» по отношению к несовершеннолетним.

В июле, когда суд впервые принял решение перевести Сизова из следственного изолятора под домашний арест, это вызвало нескрываемый энтузиазм среди представителей профессионального сообщества, возмущенных бездоказательными обвинениями в адрес своего коллеги. Что ж, невозможно спорить с тем, что домашние стены уютнее тюремных казематов, однако домашний арест настолько же отличается от истинной свободы, насколько вальс-бостон отличается от похоронного марша. И то, и другое называется музыкой, но чувства вызывает разные.

И дело не только в тяжелом эмоциональном состоянии человека, пребывающего в ожидании развязки своего уголовного дела. Дело еще и в том, что в словосочетании «домашний арест» слово «арест» первично, а слово «домашний» вторично. Арестованный лишен возможности покидать помещение, где он проживает, а также пользоваться средствами связи, включая телефон и Интернет.

Понятно, что для любого журналиста подобные ограничения равносильны запрету на профессию. В ситуации, в которой оказался Сизов, это обстоятельство играет поистине зловещую роль, поскольку в семье Алексея трое малолетних детей, в том числе новорожденная девочка.

Немудрено, что чувство удовлетворения в связи с переводом Сизова под домашний арест со временем притупилось. Учитывая, что эксперты из Института судебной психиатрии им. Сербского явно не торопятся выполнить свою работу, вполне возможно, что продлевать ограничительные меры в отношении Сизова придется еще не раз. Но кто же в таком случае будет кормить его детей? Государство на себя такую обязанность не возлагает. Родственники и коллеги ограничены в возможностях.

Подозреваю, что в складывающихся обстоятельствах домашний арест может приносить человеку не больше радости, чем его пребывание в «каталажке» следственной тюрьмы…